Кукольное царство особенного ребенка.

Текст авторский, орфография автора сохранена.

Начну свой рассказ издалека. Я помню себя подростком, ученицей 7 класса провинциальной школы. Что-то начинает происходить со мной, и я не понимаю что. Тогда о подростковом периоде «гадкого утенка» и об «особенных» детях я не знала. Но организм рос, менялся, гормоны жили своей жизнью, менялась и я сама. С возрастными изменениями появилось чувство страха. Страха всего.

Я иду в школу – страх, ожидание вызова к доске – страх, со мной поздоровались – страх,  поздороваться самой – страх, ходить по школе одной – страх. Благо я училась в классе со своей сестрой-двойняшкой и мы всегда по школе старались ходить вместе. Мы не близняшки, а именно двойняшки, внешне отличаемся. 

В этом подростковом возрасте я почувствовала, что отличаюсь от других детей, у меня другое восприятие мира, которое не нравилось одноклассникам. Меня называли «особенная» девочка. Когда-то услышала фразу по отношению к себе: «хорошо, что особенный ребенок учится вместе со всеми детьми». Я не понимала, что это значит и почему это хорошо. Но поняла, что я отличаюсь. Справедливости ради надо добавить, что внешний вид у меня был достаточно вызывающий. Пацанская стрижка, пирсинг по всему лицу, постоянная смена цвета волос. Любому ясно, что такому подростку, тем более в провинциальной школе, будет тяжело. А если этот маленький человечек еще гиперчувствителен и мегазастенчив, то тяжелее вдвойне. 

Дада, если вы видите на улице татуированных подростков, с ирракезом на голове и с пирсингом, то, скорее всего, этим он просто прячет свой страх перед миром и людьми. Очень часто такие внешние проявления являются бегством от собственной слабости, собственных страхов, может быть даже бегством от собственной уникальности и тонкой ранимой души. Это протест подростка против себя и своих слабостей. Это крик о помощи, который уходит в пустоту и который никто не слышит. А ведь это очень громкий крик о помощи.

Наш класс был классом «Г». И эта буква «Г» лучше всего отражала то, что происходило не только в классе, но и во всей школе. Среди одноклассников царила вражда, все друг друга ненавидели и открыто это демонстрировали.

Мой яркий нестандартный вид привлекал людей так, как привлекает хищников добыча. А я была легкой добычей.

Каждое утро начиналось с паники внутри и с болей в животе. Позже я узнала, что это панические атаки. Но тогда, будучи подростком, я просто чувствовала страх и боль. И пробовала перекрыть эту боль другой болью, от нового пирсинга, не понимая и не признавая связь. Нахождение в школе я сравнивала с пребыванием в клетке с хищниками. Эта ассоциация пришла сама, когда я шла по коридору в поисках нужного кабинета, а со всех сторон доносились оскорбления и мат с травлей в мой адрес. Эти оскорбления не отличались разнообразием, но они были обидны до слез. Их выкрикивали хором, как кричат фанаты на стадионах.  

Были не только слова. Были полеты с лестницы, пинки в спину и ниже, удары по голове, толкания меня из рук в руки по кругу, отбирание рюкзака... Да, пожалуй, это было любимым развлечением моих одноклассников – отобрать мой рюкзак и перекидывать его по всему классу. Можно перечислять бесконечно все унижения и оскорбления, которым подвергали меня в школе. Подростковый мозг бывает очень изощрен в своей жестокости.

Каждую ночь я плакала и спрашивала Бога «За что я должна проходить через это?» Друзей у меня не было, никто меня не понимал и не поддерживал, да и поделиться переживаниями было совершенно не с кем, несмотря на то, что наша семья многодетная и дружная. А когда решила, что нужно рассказать родителям об отношении ко мне в школе, сестра попросила ни в коем случае этого не делать, так как тогда начнут обижать и ее. Нас сочтут за стукачек, каким будет отношение в школе можно догадаться. Я послушалась сестру. Поняла, что у нее тоже страх. Не такой, как у меня, другой страх. Он и не мог быть таким же. Ведь я особенная, а она обычная.

С каждым днем становилось все тяжелее из-за издевательств в школе. Учителя делали вид, что ничего не замечают. Ничего не происходит. Это удобно. Я начала прогуливать школу. Сидела дома неделями, никуда не выходила и поддерживала домашних в уверенности, что я просто лентяйка и не хочу учиться. Так я досидела до окончания 7 класса и классный руководитель сказала маме, чтобы мне искали другую школу.

Летние каникулы это пора радости для всех детей. У меня то лето было периодом роста страха. Я замкнулась, никуда не выходила из дома, общалась только со своей семьей. Дома я чувствовала себя в безопасности. Дома меня, особенную, все любят, со мной общаются, со мной советуются. А за воротами дома страшно. Подсознательно я ждала новых пинков в спину даже при выходе из дома. Этот страх сковывает изнутри и перекрывает дыхание.

В августе с большим трудом нашли новую школу, которая согласилась меня взять. Я не понимала, почему у мамы с этим были сложности, ведь я всегда хорошо училась, лучше многих других детей в классе. Но сложности были и учителя не упускали возможности показать, что сделали нам одолжение.

Началась учеба и я поняла, что не в состоянии ходить в школу. Страх сковывает изнутри и перекрывает дыхание. Мне хотелось учиться, хотелось знаний, мне нравилось учиться, но я не могла ходить в школу. Только тогда я решилась поговорить с родителями. Я рассказала все, что происходило, все то, что я чувствовала и про все свои страхи. Глаза мамы наполнились слезами, а папа как будто стал меньше ростом, он весь съежился и даже, кажется, постарел на глазах. Родители стали искать врачей специалистов. За все годы разных врачей, психиатров, психологов я повидала великое множество. Это счастье, если особенный ребенок попадает к небезразличному специалисту. В маленьких городах с этим сложнее, потому что специалистов намного меньше. И они все всегда сильно заняты. Никому из них не хотелось вникать в мое состояние, в мои проблемы, хотя бы просто дослушать, выслушать. На это не было времени. Время на прием ограничено очередью в коридоре и усталостью доктора. Даже если прием платный, большая его часть состояла из заполнения доктором своих бумаг и моего молчаливого наблюдения за этим процессом.

Знаете кого я с огромной благодарностью больше всего вспоминаю? Уставшего психиатра в районной поликлинике. За то, что она сказала: «Давайте я дам вам справку и пусть девочка идет на индивидуальное домашнее обучение». Это было счастье! Моя мечта учиться, поглощать знания и обучаться один на один с преподавателем исполнилась!

Я была уверена, что это и есть счастье. Но оно не наступило. Проблемы оставались внутри не проработанными, страхи никуда не исчезали, а я оставалась такой же замкнутой и одинокой в центре любящей семьи.

Знаете, каким бы вы не были интровертом и социофобом, проводить все свободное время наедине с собой это совсем не полезно, и даже опасно.

Тогда в моей жизни появились куклы. Почему именно они? Вот мои ассоциации с куклами: праздник, детство, счастье, подарки, друзья. Первый год индивидуального обучения дал мне больше возможности проводить в интернете. Я засматривалась на кукол в интернет-магазинах и мне становилось спокойно и тепло в душе. Но никогда не заказывала их. Не была уверена, что они нужны мне дома, что с ними будет легче, что не выкину напрасно родительские деньги. Могло произойти так, что деньги будут потрачены, а когда их доставят, они мне не понравятся. Новый страх потери и разочарования в коллекцию моих страхов.

Что я сказала? Коллекция страхов? Коллекция? А если это будет другая коллекция. Коллекция кукол, кукольных историй и кукольной жизни. Эта мысль засела плотно в голове и перед новым годом мы пошли с мамой в детский магазин покупать мне первую куклу.

Оказалось это было нужно. Очень нужно. Я смотрела в магазине на куклу и думала о том, что она будет моим компаньоном. Она будет меня везде сопровождать, она будет моим другом. Она будет первой и последней моей куклой. Но почему она, если эта кукла мальчик? Это же Джереми, у мальчика есть имя, оно само пришло мне в голову! Он блондин с голубыми глазами, малоподвижен, но зато с прошитыми волосами и его можно везде брать с собой. Красивый, чертяка!

В тот момент для меня не существовало кукольных брендов, я оценивала кукол только по внешним качествам.

Шло время, школьная программа закончилась, началась учеба в колледже. Индивидуальная, домашняя, не самая легкая. Ко мне приезжали психологи и врачи, чтоб убедиться в моем наличии и что-то записать в карточку. А на помощь пришли куклы. Они стремительно начали заполнять мой дом. Это были и оригинальные дорогие куклы, и подделки. Мне нравилось ходить с ними на улицу. Вы слышите, я стала выходить на улицу сама, с куклами, без помощи психологов. Я сажала их с собой во время еды, придумывала имена, истории, ухаживала за ними, делала им подарки, обустраивала им дома. Проще говоря, вместо взаимодействия с людьми, я предпочла взаимодействие с куклами. Это было безопасно и, в тоже время, помогало мне находиться вне дома. А мне хотелось посмотреть мир.

Я чувствовала, что они меня любят и благодарны мне. Вы скажете «Бред! Это всего лишь куски пластмассы!». Что ж, каждый наполняет окружающие предметы и вещи разными смыслами. Кто-то наделяет тяжелую книгу силой ударного инструмента и бьет им другого, а кто-то в той же книге увидит душу. Я видела жестокость и жажду причинения боли в глазах людей. И я вижу душу, доброту и жажду жизни в глазах кукол.

Позже я узнала, что для выбора кукол существует множество критериев: оттенки кожи, уникальность молды, тела, прошивка волос, ровность печати и т.д. И все это очень важно! Это их индивидуальность. Нельзя выбирать компаньонов не опираясь на их индивидуальные особенности. Иначе влюбившись в мимолетное очарование локона волос позже, когда ты начнешь познавать своего компаньона и заметишь критичные для тебя недостатки, компаньон может сильно тебя разочаровать. А ведь он не виноват в том, что ты просто изначально не увидел те особенности, которые присутствовали и которые от тебя не скрывали. Их тебе не просто показывали, а совали в нос и крупным шрифтом о них писали. И это будет новая потеря и новый страх расставания. А коллекция новых страхов в мои планы не входит и поэтому я смотрю придирчиво с самого начала на своих новых компаньонов.

Потому что если кукла-компаньон тебе разонравится после того, как ты ее рассмотришь, ее придется передать новому хозяину. У меня было такое несколько раз и каждый раз, передавая кукол новым заботливым хозяевам, я чувствовала что предаю не только их, но и себя. Вы никогда подобное не чувствовали с людьми или с домашними животными? Наверняка же чувствовали. Когда поддавшись порыву брали в дом котенка или щенка, а через неделю понимали, что «не ваше» и начинали искать другие заботливые руки. В такие моменты возникает ощущение, что ты добрый, но добрый за счет других. Это ощущение какой-то душевной  ущербности, которое может надолго поселиться в душе. Оно не приятное. Поэтому, чтобы не чувствовать себя гадко, лучше изначально внимательно и придирчиво относиться к выбору компаньонов. Ах да, к выбору кукол. Наши компаньоны это куклы. У кого-то эти куклы живые и с душой.

Как я уже сказала, каждая кукла в моей коллекции имеет свое имя, свои интересы, друзей, семью, историю. Например, у моего Джереми есть супруга Эйприл, которую я привезла из одной своей поездки в Москву. А из другой поездки в Москву я привезла им доченьку Лорену. Они счастливы и любят друг друга. Джереми весельчак, хоть его шутки не всегда оценивают по достоинству. Он любит бродить по парку ранним утром, настоящий романтик. Мы с ним часто гуляем и общаемся по утрам, вдыхая ароматы просыпающихся трав и цветов. Спорт он совсем не признает. Его друзья, Оливер и Сэм, пытались его приучить к спорту, но ничего не вышло. Джереми твердо стоит на своем. Для него самое важное в жизни это семья – дочка и любимая супруга. Хоть они женаты недавно, их любовь друг к другу чувствуется за километры. Это навсегда.

У них есть семья и есть собственная жизнь. Потому что для счастья нужна семья. И особенным людям и обычным и куклам. Всем тем, у кого есть душа нужна семья. Настоящая, добрая, любящая и любимая.

У меня не очень большая коллекция кукол. Сейчас их всего 34. Они все горячо любимы. Мама раньше шутила, что когда-нибудь куклы выселят меня из дома, но сейчас говорит, что мы смогли просто еще больше сделать нашу многодетную семью.

Все мои трудные моменты жизни связаны с куклами. Бывало плохо и не хотелось жить. Тогда я садилась на ковер, брала в руки кукол, начинала их причесывать, переодевать, разглядывать, разговаривать и на душе становилось легче.

Спустя годы я стала думать, почему ни один психолог не обращал внимание на мои куклы и не задавал вопросы о том, зачем столько кукол и что я с ними делаю. А ведь по сути куклы выполнили роль психологов, организовав вокруг меня своеобразную куклотерапию  и вернув к социуму и к жизни. После многих  лет подросткового и юношеского затворничества.

Сейчас у меня есть семья, прекрасный муж, замечательные здоровые дети, надеюсь мне и внуков подарят. И я коллекционирую и изготавливаю кукол. Мои компаньоны стали компаньонами в полном смысле этого слова. Иногда я уделяю им больше времени, чем своей семье. Я осталась той самой особенной. Я приняла свою болезнь и научилась с ней жить. Я умею о ней молчать. Очень редко умею о ней говорить. Но не хочу. Я хочу говорить о счастье и жизни.

Я часто думаю о том, чтоб смогла бы я отдать своего ребенка, будь он тоже особенным в обычную школу. Сейчас, наверно, нет. Инклюзивное обучение, о котором я читаю, наверно, когда-то придет в нашу жизнь. И может быть оно полезно. Но если учителя будут закрывать глаза на подростковую жестокость по отношению к таким детям, то оно совершенно не оправдано. Да, об этом можно красиво говорить, выступать на конференциях, получать премии. Но только с широко открытыми глазами. Заглядывая в закулисье подростковых отношений.

Зачем я об этом пишу? Знаете, наверно для того, что бы мамы особенных детей услышали меня, особенного ребенка. Ничего не бойтесь, мамы. Вы нужны вашим особенным деткам. Мы умеем любить навсегда. Мы тонко чувствуем отношение окружающих к нам. Мы не будем отвечать жестокостью на жестокость, мы просто уйдем в себя и будем бояться вас огорчить. А вы, мамы особенных деток, просто будьте рядом со своей любовью. И внимательно следите за тем, к чему тянется ребенок. Наши организмы умеют выживать и восстанавливаться. Мы сигналами подскажем, что нам поможет, если врачи отворачиваются. Мы сами себе придумаем куклотерапию или книжкотерапию или терапию звездным небом. И только с вашей поддержкой, мамы, мы сможем стать менее особенными, социализироваться и создать хорошую семью. С не особенным, но заботливым и добрым человеком. Только с вашей поддержкой, мамы.

 Автор: Афанасьева Ольга.